«Вид Толедо» Эль Греко

«Вид Толедо» Эль Греко

«Вид Толедо» Эль Греко — это как раз та картина, которая моментально всплывает в памяти, когда говорят «испанский пейзаж». В те времена, когда она была написана (между 1604 и 1614 годами; наверное, ближе к 1614) она была, скорее всего, ещё и единственным испанским пейзажем. Рисовать картины просто ради изображения природы, ландшафта или построек тогда было не принято (нигде, кроме Нидерландов).

Но Эль Греко был оригиналом. Хотя, может и не был. Может оригиналы — это искусствоведы и интерпретаторы его творчества. Они зачастую представляют Эль Греко эдаким мрачным, страстным и печальным мистиком. Некий студент даже здорово над этим подшутил — после Первой мировой войны один итальянский искусствовед заявил, что его ученик нашел в архивах письмо покровителя Эль Греко (впрочем Эль Греко тогда ещё Эль Греко не был). В письме оный покровитель описывал, как художник отказывался прекрасным солнечным днём не то что выходить на улицу, но даже открыть ставни у себя в студии — мол, солнечный свет гасит внутренний огонь благочестивых размышлений.

Эль Греко, возможно, был греком и — абсолютно точно — был критянином. Дело в том, что Крит тогда принадлежал Венеции и кроме коренных жителей и греков «с материка» остров населяли многочисленные выходцы из Италии, Далмации, Арагона и Испании. И Доменикос Теотокопулос (таким было настоящее имя художника) вполне мог происходить из смешанного семейства или семейства пришлецов. И то, что он происходил из богатой фамилии, делает подобное предположение ещё более вероятным. Но точно мы об его этническом происхождении ничего не знаем. Знаем, что он получил прекрасное образование в Кандии (нынешний Ираклион); предположительно, там же он обучился и ремеслу художника; около 1567 года он объявился в Венеции, где продолжал совершенствоваться в своем ремесле (есть версия, что он учился у Тициана); после Венеции он отправился в Рим. И начал совершать поступки, совершенно не вяжущиеся с образом погруженного в глубины собственной души мистика.

Для начала он оценил конъюнктуру рынка, решил, что в его бизнесе конкуренция слишком высока и отправился в Испанию — владычицу мира, страну с большим количеством золота и малым количеством художников. Приехав в Испанию он, едва ли не в первую очередь, рисует довольно льстивую и сияющую золотом аллегорию Священной Лиги (союза, заключенного в 1571 году между Испанией, Папой, Венецией и многими другими итальянскими государствами), которая сейчас известна как «Сон Филиппа II». План не удался, Филипп II в меценаты не стремился; и с безошибочным чутьем Эль Греко выбирает следующую цель — Толедо с его архиепископством, по сути второй по значению и богатству двор в Испании. Там карьера сложилась — сперва пошли заказы от местной аристократии, а потом и от самого выгодного заказчика в Испании — от католической церкви.

Художник развернулся во всю ширь своих дарований… и потребностей. А потребности были немалые — выходец со сказочного Востока любил жить с истинно восточной роскошью. А роскошь требовала денег. Много денег. Поэтому почти каждый заказ заканчивался судебным процессом «Эль Греко против заказчика имярек» по поводу неудовлетворенности художника полученной оплатой. Решимость критянина получить своё была столь непреклонна, что он не побоялся предъявить иск даже церкви со всеми её отлучениями и инквизиторами. Получалось не всегда, но Эль Греко знал, как себя утешить: «Правда, я получил за эту картину меньше, чем она стоит. Но правда и то, что потомки поместят меня среди величайших гениев испанской живописи»- сказал он после суда (проигранного) по поводу «Погребения графа Оргаса». Тем более, что у хитрого грека был наготове запасной план. Рисуя картину, он параллельно писал и её маленькую копию. А потом с этой маленькой копии — делал копии побольше, которые выставлял на продажу. Так что некоторых его картин сохранилось штук по десять-пятнадцать.

Часто именно такие копии становятся мишенью для критики. Хотя мы даже не всегда знаем, где копия, а где оригинал. Во многом из-за того, что стиль Эль Греко, вобравший в себя влияния Византии, Италии, Испании и античного Рима, настолько характерен и оригинален, что производит впечатление даже в девятой копии, нарисованной после обильного возлияния. На самом деле его картины довольно просто оценить неправильно — мы их видим в музеях, а они были предназначены для темных помещений, освещаемых мерцающим светом свечей; и эти чрезмерно резкие и глубокие тени, большие цветовые пятна, перспективные и анатомические искажения, ломанные линии и холодные, землистые краски должны производить эффект именно в определенных условиях.

«Вид Толедо» Эль Греко — это не очень точное изображение Толедо. Но зато эта картина позволяет ощутить те восхищение и легкую тревогу, которые появляются где-то у нас внутри при виде надвигающейся грозы. Странно, но полотно выглядит на удивление современно; чем-то напоминает Сезанна — Сезанн, кстати, восхищался Эль Греко, правда с его работами был знаком только по гравюрам. Зато видел эти картины Пикассо — и они оказали немалое влияние как на его цветовую гамму, так и на рисунок (особенно «голубого периода»).

Кстати, надо заметить, что популярность Эль Греко практически испарилась после его смерти (хоть в сонете его памяти художника и сравнивали с Апеллесом) и возродилась как раз во времена Сезанна и Пикассо.

И обязательно рассмотрите картину ближе (кликните по ней мышкой и перейдите к изображению с высоким разрешением): во-первых, вы найдете на ней массу деталей, а во-вторых — и это удивительно — вы обнаружите, что она совсем не так груба и эскизна, как кажется на первый взгляд.