Сезанн, «Искушение святого Антония» или Как картины получают названия

Сезанн.

Сезанн. Ненастоящее «Искушение святого Антония»

Эта картина, пожалуй, не лучшая работа Сезанна. Далеко не лучшая. Но интересна тем, что на её примере можно прекрасно проиллюстрировать то, как картины получают названия. А так же всю глубину человеческого взаимонепонимания и уровень компетентности критиков и искусствоведов.

Человечество — на самом деле — не знает, откуда у картин берутся названия. Предполагается, что художник называет картину самостоятельно — в соответствии с авторским замыслом. Или настолько хорошо выражает свою мысль на холсте, что знаток с первого взгляда отличает «Исава, пожирающего чечевичную похлебку за которую он отдал первородство» от «Изможденного отшельника, едящего чечевичную похлебку в сирийской пустыне». Доля правды в этих мнениях имеется. Существуют «типовые» сюжеты. Например, увидев голую, лежащую тетку — вы можете с достаточно большой долей вероятности предположить, что это Венера. Правда, это может оказаться «Олимпия» Мане или «Обнаженная маха» Гойи. Ещё это может быть портрет. Их художники обычно подписывают. Но не всегда. Можно попытаться обойтись портретным сходством… особенно, если вы имеете дело с поздними Пикассо или Матиссом. Есть ещё всяческая символика. Дело усложняет то, что она изменяется со временем. Как бы там ни было, можно предположить, что наличие на картине цветка лилии намекает на невинность и присутствие Девы Марии. Может быть. Бедные сиенские художники: каких только веток и сорняков они совали в руки своим Мадоннам и ангелам — лишь бы не давать им эту мерзостную лилию, красующуюся на гербе этой гнусной, подлой и злобной Флоренции…

Но, слава Богу, тайну поименования картин открыл нам, смертным, один весьма известный торговец картинами — Амбруаз Воллар. В своем роде он был гением — гением торговли и предвидения. Он оказался одним из немногих продавцов предметов искусства, оценивших «независимых художников»: импрессионистов, Сезанна, Пикассо… А ещё он оставил прекрасные мемуары: «Воспоминания торговца картинами».

А это - портрет Амбруаза Воллара. Тоже написанный Сезанном.

А это — портрет Амбруаза Воллара. Тоже написанный Сезанном.

Кроме того Воллар был в приятельских отношениях с Гертрудой Стайн. Благодаря чему она замечательно описала его (и его лавку) в своей гениальной шутке — «Автобиографии Алисии Токлас»: «Место было невероятное. Совсем не похоже на картинную галерею. Внутри лицом к стене пара холстов, в углу небольшая стопка больших и маленьких холстов наваленных друг на дружку как ни попадя, в центре комнаты стоял с мрачным видом массивный темноволосый человек Это был Воллар в добром расположении духа. Когда расположение духа у него было по-настоящему дурное он перемещал свое большое тело к выходящей прямо на улицу стеклянной двери, поднимал руки над головой, упирался обеими ладонями в верхние углы дверного проема и принимался все также мрачно взирать на улицу. И тогда никому даже и в голову не приходило к нему зайти» Но вернемся к картине Сезанна и тайне её названия.

Итак, однажды в руки Воллару попала картина Сезанна, изображающая пейзаж с обнаженными дамами и одетым мужчиной, который напомнил торговцу пастуха. Так как Воллар собирался устроить выставку Сезанна — он поспешно вставил холст в раму. Бывшую в употреблении. И забыл убрать с рамы табличку, оставшуюся от предыдущей картины и гласившую, что в раме изображены «Диана и Актеон» (история о том, как некий Актеон решил по-подглядывать за купающейся в обнаженном виде Дианой и её нимфами, за что был превращен разгневанной богиней в оленя). Под этим именем она и попала в описание выставки. Критики восторженно описывали купание Дианы, восхищались элегантной позой богини и приходили в экстаз от красноречивого жеста девушки (на заднем плане), обращенного к Актеону и как бы говорящего: «Уйди!» Самый восторженный критик объявил этот жест квинтэссенцией оскорбленной девственности.

А это настоящее

А это настоящее «Искушение святого Антония» Мы можем быть в этом уверенны, потому что его так назвал сам Сезанн.

Воллар, конечно, при первой же возможности снял табличку. Но приключения картины на этом не закончились. Дело в том, что торговец обещал предоставить Сезанновское «Искушение святого Антония» для другой выставки. Но настоящее «Искушение…» купили. И Воллар, недолго думая, отправил туда другую картину. Но организаторы другой выставки не знали, что это не «Искушение святого Антония»! И критики дружно описывали развратные движения дьявольских соблазнительниц, похотливую позу бывшей Дианы и приходили в экстаз от красноречивого жеста девушки (на заднем плане), обращенного к Антонию и как бы говорящего: «Возьми меня!»

Но это ещё не всё. На выставке, организованной Волларом, некий господин пожаловался: «Я бы обязательно купил эту «Диану и Актеона», если бы у меня не было «Купающейся Дианы» Тассерта…» После второй выставки Воллар опять встретил этого господина. И оный любитель искусства гордо сообщил: «Вы знаете, я купил «Искушение святого Антония» В нем столько потрясающего реализма!»

Проданную картину переименовать уже не получилось.

Через некоторое время Воллар рассказал о метаморфозах картины Сезанну. Художник очень удивился. Диана!? Искушение святого Антония!? «Но ведь у этой картины вообще нет сюжета! — заявил живописец. — Я просто пытался изобразить некоторые жесты…»