«Давид» Донателло и гомосексуалисты

«Давид» Донателло. Бронзовая статуя, высота — 158 см., 1440-е годы.

В 1440-х годах Козимо Медичи (которого позднее назовут Pater Patriae, Отец Отечества) начал сооружать себе дворец, который бы соответствовал его реальному положению в Городе — формально он был лишь «первый среди равных». Сперва он заказал проект Брунеллески, но счел его слишком помпезным. В итоге некоронованный властитель Флоренции выбрал более скромного архитектора — Микелоццо Микелоцци. С началом строительства Медичи начал задумываться и о внутреннем убранстве. А так как он имел явную склонность к меценатству и коллекционированию — это означало покупку предметов искусства. Одним из ключевых элементов декора должна была стать статуя во внутреннем дворике. Она должна была изображать Давида, а выполнить её должен был знаменитый и скандальный скульптор — Донателло (Донателло — это уменьшительное прозвище, «маленький Донато», которым называли его друзья; на самом деле он именовался Донато ди Никколо ди Бетто Барди).

Это был уже не первый «Давид» авторства Донателло — первый был им сделан для собора Санта-Мария-дель-Фьоре из мрамора; но зато этот второй «Давид» стал первой отдельно-стоящей бронзовой статуей в полный рост, отлитой в в Европе со времен античности. Кроме того, этот Давид был абсолютно голый — что было слегка необычно для XV века, даже во Флоренции.

В понимании Козимо Медичи статуя Давида должна была олицетворять торжество справедливости над насилием и тиранией; Давид (победивший огромного и страшного Голиафа) считался символом республиканской Флоренции («Давид» Микеланджело появился тоже в русле этой традиции).

Другой смысл, практически противоположный, придали статуе политические противники Медичи — якобы Давид был царем, и его статуя во дворе у Медичи символизирует их стремление к царской власти.

Хотя (как обычно) лучшую интерпретацию выдали современные искусствоведы. Они объявили, что Давид является воплощением гомосексуальной чувственности и красоты. Интересно, родилась бы такая интерпретация, если бы Донателло не был гомосексуалистом? В этом, кстати, они не особо далеко отошли от ханжеского восприятия скульптуры Савонаролой и его присными. После изгнания Медичи в 1494 году, Давид был спрятан от людских глаз — а всё из-за того, что его правая нога была сочтена безвкусной и неприличной. Крыло шлема, видите ли, совершенно недопустимым образом подбирается к его промежности по внутренней стороне бедра. Беднягам было невдомек, что это неприличное крыло было всего лишь замаскированной подпоркой, без которой ноги статуи могли просто подломиться (прекрасное описание сложностей, с которыми сталкивался скульптор при отливке больших бронзовых можно найти в мемуарах Бенвенуто Челлини).

Пресловутая

Пресловутая «неприличная» правая нога Давида.

К гомосексуализму во времена Ренессанса, кстати, во Флоренции отношение было довольно снисходительное (за исключением нескольких периодов активной борьбы с пороками — как например во времена Савонаролы). Считалось, что для юноши гомосексуальный контакт вполне допустим; и это меньшее зло по сравнению с наставлением рогов почтенным гражданам и надругательством над честью их же дочерей. Тем более, что флорентийцы на подобные оскорбления (как и на то, что им вообще могло показаться оскорблением) реагировали очень бурно — при помощи кинжала. В роли пассивных партнеров было приличным выступать исключительно юношам (и мальчикам) моложе восемнадцати; активным партнером мог быть и молодой человек постарше, и взрослый мужчина — но в последнем случае на него уже смотрели искоса. А для женатого человека гомосексуальные склонности и вовсе были неприличны. И, в конце концов, большая часть лиц, практиковавших однополую любовь, с равным рвением предавалась и любви разнополой — от полноты ренессансной жизни.

Имелось у гомосексуальности и социальная физиономия — например исследование судебных разбирательств по обвинению в гомосексуализме во Флоренции времен Савонаролы показало, что

  • из 110 богатейших семей у 90% процентов был хотя бы один член клана, обвиненный в гомосексуализме;
  • среди 400 богатейших семей (включавших, правда, 110 семей элиты из предыдущего пункта) таких же было почти 50%;
  • а вот среди основной массы населения Флоренции — среднего класса и «тощего народа» — обвинялись в гомосексуализме только члены 1% семей.

Причем в последнем случае многие обвиненные, скорее всего, были вовлечены в подобные отношения насильно. Существуют, например, истории том, как тот же Донателло преследовал своих учеников и подмастерьев (в буквальном смысле — они от него регулярно сбегали).

Правда, надо ещё заметить, что обвинение совершенно не означало наказания — каре за разврат подвергалось не более 10-15% процентов обвиненных; и большинство из них отделывались штрафом (штрафы, кстати, составляли 6-7% от ежегодного дохода Республики).

Судебное преследование гомосексуалистов оказалось совершенно неэффективным. А самой удачной мерой в борьбе с пороком стало учреждение в 1403 году Ufficiali dell’Onestà (Службы Благопристойности), которая должна была открыть в пригороде Флоренции бордель и надзирать за его деятельностью. И молодежь потянулась туда, куда её звала природа — количество гомосексуальных связей резко снизилась. Результат оправдал себя настолько, что следующие два публичных дома были открыты в 1415.

Но, как мы уже знаем, Донателло природа позвала в противоположном направлении. Хотя его любовные истории никого особо не смущали. Даже сам Козимо Медичи, как говорят, не гнушался отложить в сторону дела государства и своего банка и отправиться мирить великого скульптора с очередным его любовником. Впрочем, банкир-правитель и ваятель были добрыми друзьями. И очень вероятно, что как раз Донателло и пристрастил Медичи (как Козимо, так и его потомков) к коллекционированию предметов искусства и античных артефактов.

А темпераментом Донато ди Никколо ди Бетто Барди отличался поистине взрывным. Прекрасную иллюстрацию к характеру художника приводит Вазари в своих «Жизнеописаниях…»: «…один генуэзский купец заказал Донато бронзовую голову, которая вышла прекрасной, как сама природа, и была очень тонко отлита для легкости и для удобства далеких перевозок, причем заказ этот Донато получил через посредничество Козимо. И вот, когда она была закончена, купцу показалось, что Донато запрашивает лишнее, поэтому решение дела поручили Козимо, который, приказав принести голову на верхнюю террасу дворца, поместил ее между зубцами, выходящими на улицу, чтобы лучше было видно. Козимо, желая уладить спор, нашел, что предложение купца очень далеко от требований Донато, поэтому, обратившись к купцу, он заявил, что тот дает слишком мало. Купец же, которому сумма казалась преувеличенной, стал утверждать, что Донато работал немного больше месяца и что ему причитается не более полфлорина в день. Тогда Донато, которому казалось, что его очень уж обижают, вспылил и сказал купцу, что он в одну сотую часа может погубить труды и достижения целого года, и, толкнув голову, сбросил ее на улицу, где она разбилась на мелкие куски; к этому он добавил, что купец, по всему видно, привык торговать бобами, а не покупать статуи. Тот, устыдившись, стал предлагать ему двойную цену, только бы он повторил работу, но Донато так и не согласился, несмотря на посулы купца и просьбы Козимо».

Несмотря на раздражительность, вспыльчивость и нетипичные сексуальные пристрастия, Донателло был весьма любим и уважаем согражданами. Кроме огромного художественного таланта, этому способствовала его умеренность, скромность в быту и тратах, чувство справедливости и верность друзьям.

Распятие из истории о Донателло и Брунеллески; оно находится в церкви Санта-Кроче.

Распятие из истории о Донателло и Брунеллески; оно находится в церкви Санта-Кроче.

Кстати, характер Донателло прекрасно демонстрирует ещё одна история от Вазари: «…под перегородкой около фрески Таддео Галди он [Донателло] исполнил с удивительным старанием деревянное распятие. Закончив его и считая, что он сделал исключительную вещь, он показал ее своему ближайшему другу Филиппо Брунеллеско, чтобы узнать его мнение; Филиппо же, который, со слов Донато, ожидал гораздо большего, увидев распятие, слегка улыбнулся. Заметив это, Донато стал просить его во имя их дружбы высказать свое мнение, на что Филиппо, который был человеком благороднейшим, ответил ему, что, по его мнению, на кресте распят мужик, а не тело, каким оно должно было быть у Иисуса Христа, который обладал тончайшим сложением и во всех частях своего тела был самым совершенным человеком, который когда-либо родился. Донато, почувствовав себя уязвленным, и притом глубже, чем он думал, поскольку он рассчитывал на похвалу, ответил: «Если бы делать дело было бы так же легко, как судить о нем, тогда мой Христос показался бы тебе Христом, а не мужиком; поэтому возьми-ка кусок дерева и попробуй сам». Филиппо, не говоря больше ни слова, принялся, вернувшись домой, тайком от всех за работу над распятием, и, стремясь во что бы то ни стало превзойти Донато, дабы самому не пришлось отказаться от собственного суждения, он после долгих месяцев довел свою работу до высшего совершенства. После этого однажды утром он пригласил Донато к себе позавтракать, и Донато принял приглашение. Когда они шли вместе с Филиппо к его дому и дошли до Старого рынка, Филиппо кое-что купил и, передав покупки Донато, сказал: «Иди с этими вещами домой и подожди меня там, я сейчас же вернусь». И вот, когда Донато вошел в дом, он сразу же увидел распятие, сделанное Филиппо, хорошо освещенное, и, остановившись, чтобы разглядеть его, он убедился, что оно доведено до такого совершенства, что, сраженный, полный смятения и как бы вне себя, выпустил узел, который держал в руках, и оттуда выпали яйца, сыр и всякая снедь, и все рассыпалось и разбилось. Но он продолжал удивляться и стоял, словно остолбенев, когда вошел Филиппо и со смехом сказал ему: «Что это ты затеял, Донато? Чем же мы будем завтракать, ежели ты все рассыпал?» «Что до меня, – отвечал Донато, – я на сегодняшнее утро свою долю получил, если хочешь свою, возьми ее, но только не больше; тебе дано делать святых, а мне – мужиков»». Хотя, мне кажется, что история всё-таки придуманная — я совершенно не могу поверить в то, что Брунеллески смог удержать на привязи свой острый и… недобрый язык.

Умер Донателло в 1466 году, в возрасте приблизительно 82 лет. Свой маленький участок земли в контадо (сельской местности вокруг Флоренции) он завещал арендатору, обрабатывавшему этот участок (чем несказанно разозлил родственников, которые при жизни его старательно избегали, а перед смертью вдруг воспылали родственными чувствами). Инструмент, мастерскую и свои работы он оставил своим ученикам. Похоронили Донателло в церкви Сан-Лоренцо, рядом с могилой Козимо Медичи.

Статуя Давида с 1865 года находится в музее Барджелло.

Почему животные в средневековых бестиариях не похожи на себя?

Почему животные в средневековых бестиариях не похожи на себя

Разноцветная пантера из английского бестиария XIII века. Почему животные в средневековых бестиариях не похожи на себя?

Почему животные в средневековых бестиариях не похожи на себя? Художники того времени не умели рисовать? Или просто не знали, как выглядели животные, которых они изображают? Последнее утверждение отчасти верно — никто не знал (и не знает до сих пор) как выглядит дракон или единорог; да и экзотических зверей — вроде слонов и носорогов — житель средневековой Европы видел не так уж и часто. Но не так уж и редко — образованные люди обычно тяготели к крупным городам, а там заморскую живность было встретить достаточно легко. Во времена Карла Великого, например, многие увидели индийского слона Абу-ль-Аббаса, подаренного императору Харун-ар-Рашидом и прошедшего почти через весь континент — от Генуи до Аахена. А во Флоренции на протяжении почти всего позднего средневековья львов содержали в клетке на центральной площади (сейчас это площадь Республики). А уж медведей, волков, оленей и тому подобных тварей наши предки видели очень часто — они регулярно забегали на улицы средневековых городов. О неумении рисовать тоже речь не идет — манускрипты, церковная скульптура, ткани, мозаики — все они свидетельствуют о том, что средневековые художники обладали вполне достойными профессиональными навыками и без труда могли создавать реалистические изображения. Так в чем же дело?

Голова ангела. Франция, середина XIII века. Культура, создававшая подобное не могла иметь затруднений с созданием реалистичного изображения животного.

Голова ангела. Франция, середина XIII века. Культура, создававшая подобное не могла иметь затруднений с созданием реалистичного изображения животного.

Ответ прост, хотя и несколько парадоксален. Когда средневековые художники рисовали животных — они не рисовали животных. Зоология их абсолютно не интересовала. Животное для средневекового человека было символом, набором знаков, притчей. Львы, жившие в клетке во Флоренции, не имели значения. Имело значение лишь то, что лев был символом Флоренции и олицетворял её добродетели и качества; а несчастные животные на Рыночной площади были лишь эманацией символического, высшего, духовного Флорентийского Льва. Прохожий видел не тощую, больную, грязную и вонючую большую кошку, а силу, величие и благородство Флоренции. Художник же мог не тратить сил и времени на бесполезные земные эманации — он мог сразу нарисовать идею льва, его «небесное» воплощение, его идею. Он знал, что лев (или любое другое животное) должно было обладать определенными атрибутами, чтобы его было легко опознать. Но он не обязан был изображать эти атрибуты так, как они выглядят на самом деле; ему нужно было изображать их так, чтобы они соответствовали значениям, вкладываемым в них. Львиные лапы были не лапами — а силой.

Наверное, лучшим примером такой трансформации реального зверя в идеальное существо служит пантера. Современный зоолог легко объяснит, что пантера — это ягуар или леопард специфического черного окраса, меланист, генетическая мутация. Так же он может добавить, что пантеры — собирательное название для крупных хищников семейства кошачьих. Но эти пантеры наших предков не интересовали. Возможно, их больше интересовало само слово пантера, его смысл, его потаенное значение. Практически каббала.

Пантера с разноцветными пятнами

Пантера с разноцветными пятнами. «Бестиарий любви», Франция, XIV век.

Вот что, например, пишет Исидор Севильский в одной из самых популярных (и одной из наименее фантастичных) средневековых энциклопедий — своих «Этимологиях»: «Пантеру так называют, потому что она друг всем животным, исключая змия, или потому что она радуется обществу своих сородичей и всегда возвращает всё, что получает в том же виде — ведь по гречески παν значит «все». Этот зверь украшен маленькими круглыми пятнами, так, как будто бы весь покрыт маленькими круглыми глазами, черными и белыми на рыжеватом фоне. Пантера рожает только раз. Причина этой особенности известна — она в том, что детеныш растет в утробе матери до тех пор, пока его силы не достигнут зрелости и пока он не станет достаточно крепок, чтобы явиться на свет. Но тогда уже он не терпит никакой задержки и рвёт своими когтями матку родительницы, чтобы выйти наружу. И только тогда мать рожает щенков, или, точнее сказав, движимая болью, извергает их из себя. Поэтому после рождения первого детеныша истерзанная матка больше не принимает семени и оно выкатывается из нее не производя никакого эффекта».

Пантера с разноцветными полосками из английского бестиария.

Пантера с разноцветными полосками из английского бестиария. Обратите внимание на убегающих и прячущихся в норах дракончиков.

А вот что добавляет «Физиолог» — ещё один из основных источников сведений о живой природе в средневековом мире («Физиолог» родом из Византии, поэтому перевели его на древнерусский, а потом и на прочие восточнославянские языки быстро): «Фисилогь рече о панъфире, яко сия вещь имать: всего животна любезней есть. Врагь же есть змиеви. Пестръ же есть, яко и риза Осифови, и красенъ, молчаливъ, и кротокъ зело. Аще ясть и насытится, спить въ гнезде си. Въ третий день въстанеть от сна и взопиеть великимъ гласомъ, зовы далняя и ближняя звери, и услышать гласъ его. От гласа же его всяко благоухание изыдеть. И посьледьствуеть зверь воня панъфировы и приближить ся к нему. Тако и Господь нашь Исус Христос, въста от мертвых третий день, всяко благоухание бысть намъ, далнимъ и ближнимъ, миръ. Яко же апостолъ рече: «Многоразлична есть премудрость Спаса нашего Исус Христа». Въ Псалмехъ глаголеться: «Предста царица одесную тебе в ризахъ позлащенных одена и преукрашена». Различенъ есть Христос, то яко девьство, державенъ, милость, вераг, доброта, единьство, миръ, долгомолчание. И врагь есть змиеви водному».

Проснувшаяся (и, похоже, проголодавшаяся) пантера из английского бестиария.

Проснувшаяся (и, похоже, проголодавшаяся) пантера из английского бестиария.

Явно речь не о леопарде. И рисовал средневековый художник не леопарда, не черную пантеру, а чудесного зверя, привлекающего других животных к себе благоуханным дыханием, изгоняющего змия (читай — Дьявола) и имеющего прямую связь со Спасителем. А такой зверь мог быть похож на леопарда, но ни в коем случае не мог выглядеть как обычный леопард. И поэтому кто-то добавлял пантере царственности за счет небольшой гривки, как у льва; кто-то покрывал её разноцветными сияющими пятнами, кто-то раскрашивал в разные цвета (иногда специально использовали все семь цветов радуги — это символизировало совершенство). Так же надо было изобразить благоуханное дыхание — а так как рисунок запаха передать не может, божественный аромат приходилось обозначать посредством собравшихся вокруг пантеры зверей, им привлеченных. А от прототипа — земного ягуара — оставалось лишь сходство с крупным хищником семейства кошачьих.

Пантера из французского бестиария 1280-х годов.

Пантера из французского бестиария 1280-х годов.

Вот настоящая (в средневековом понимании) пантера:

  • Это крупное животное, большая и красивая хищная кошка.
  • У пантеры удивительная шкура и с необычным окрасом. Она может быть многоцветной, белой, черной или желтоватой — покрытой многочисленными черными, черно-белыми или разноцветными пятнами (они обозначают многочисленные добродетели Христа), или даже в разноцветную полоску. Пастуро упоминает пантер, чья шкура была покрыта настоящими глазами — они ему попадались в английских бестиариях.
  • Пантера обладает благоуханным дыханием (его сравнивают и с ароматом духов, и даже с запахом рая), которое приманивает к ней всех (исключая змей… и Змея) животных. Что она делает с этими животными… здесь мнения расходятся: одни утверждают, что пантера им друг и несет им благо; другие — что она, одурманив, просто их съедает.
  • После трапезы пантера беспробудно спит три дня.
  • Пантера — враг змей, Змея и дракона. Все они убегают, только ощутив её аромат.
  • Она рожает только один раз в жизни (см. выше).

Согласитесь: несмотря на то, что эти мнения довольно фантастичны, наши представления о пантере намного скромнее. И касаются, в основном, её внешнего вида (и иногда этот внешний вид формируется под заметным влиянием Багиры из мультфильма о Маугли). Так что не стоит относиться снисходительно ни к средневековому художнику, ни к средневековому зрителю. Они могли в своих изображениях передавать и воспринимать намного большее количество информации (уже — увы — не всегда нам понятной), чем это делает современная фотография. И кажущаяся неуклюжей и примитивной картинка по насыщенности смыслами вполне может конкурировать со многими современными научно-популярными фильмами. Нужно только эти смыслы расшифровать.

Романтизм, дубы и «Одинокое дерево» Каспара Давида Фридриха

«Одинокое дерево», Каспар Давид Фридрих, 1822

В первой половине XIX века в Европе в моде был романтизм. Людям были нужны: поза, мрачные тайны, ужасные трагедии, роковые события, терзающие душу страсти. Байрон, икона романтизма, в тридцатиградусную жару надевал два пальто и гулял в них быстрым шагом, добавляя к этому диету из хереса и нескольких сухариков в день — он осознавал, что толстенький, румяный и цветущий романтический поэт никому не нужен. Молодые люди обоих полов для бледности пили уксус и лежа в темноте, мечтали о туберкулезе — очень романтичная болезнь: худоба, бледность, надрывный кашель, пятна крови на «незаметно» спрятанном платке и роковая обреченность.

Романтизм вызывал интерес к истории — только в прошлом можно найти такое многообразие страстей и трагедий. Каждому ведь известно, что в прошлом и люди, и страсти, и трагедии были не чета нынешним, скучным, мещанским и серым. Мало того, романтизированная история была очень на руку нарождающимся и развивающимся национальным движениям. Смесь героизма, анекдота, триллера и драмы очень увлекательна и мотивирует молодежь.

Интерес к прошлому повлек за собой и интерес к фольклору. В сказке история (да и все остальное) выглядит намного привлекательнее, чем в действительности — Голливуд не даст соврать.

Художники, конечно, не остались от романтизма в стороне. На холстах пышным цветом расцвели оргии, пожары, сражения, убийства, катастрофы и моральные коллизии. Даже пейзажисты изобрели романтический пейзаж. Основными его компонентами были: дикая, не тронутая человеком, природа; одинокие деревья; одинокие путники; мрачные горы, скалы и ущелья; лунный свет; руины; экзотика (желательно восточная). Они могли встречаться в романтическом пейзаже как вместе, так и по отдельности; но хоть один из этих компонентов должен был присутствовать на картине обязательно.

В Германии романтизм расцвел пышным цветом. Богатый фольклор, разнообразные ландшафты, развитая традиция в области литературы и живописи, подъем патриотизма после наполеоновских войн, мощное движение за объединение и национальное возрождение — все это создало благодатнейшую почву для модного течения.

Автопортрет Каспара Давида Фридриха в 36 лет, нарисованный в 1810 году

Автопортрет Каспара Давида Фридриха в 36 лет, нарисованный в 1810 году, приблизительно в то же время, в которое он делал зарисовки для «Одинокого дерева». Всмотритесь в эти романтичные и страстные глазки.

Каспар Давид Фридрих (Фридрих — это фамилия) был одним из самых известных немецких романтических художников (годы жизни — 1774-1840). Его биография не была особенно интересной, он компенсировал недостаток переживаний общением (дружил с Тиком и Новалисом) и фантазиями. Настоящий романтик может проявлять разрушительные страсти даже на голом месте. Или, по крайней мере, изображать их на автопортретах.

Фридрих был пейзажистом. А пейзаж в Германии того времени имел символическое значение. Всё началось с одной фразы из «Германии» Тацита: «Хотя страна [Германия] и различна до некоторой степени по своему виду, но в общем она представляет собой или страшный лес, или отвратительное болото». Из неё выросла целая философия. Во-первых, появился исконно германский пейзаж — дикий, страшный лес (совсем, как в сказках, собранных братьями Гримм). Во-вторых появилось исконно германское дерево (леса же должны из чего-то состоять, верно) — дуб. В-третьих, была установлена взаимосвязь между суровым и мрачным лесом, могучим дубом и немецким национальным характером. Что привело к тому, что восторженные и патриотичные немецкие пейзажисты начали изображать немецкие чувства и немецкий характер в виде пейзажей.

Но возникли две проблемы. Первая: лесов в Германии к тому времени оставалось не так уж много. Их просто вырубали. Дерево нужно было для отопления, для приготовления пищи (хлеб, копчения) и спиртного (варка пива, перегонка водок), для выпаривания соли, для изготовления удобрений, для строительства, для промышленности (и в виде материала, и в виде энергоносителя)… в общем в начале XIX века количество вырубаемого леса превышало в несколько раз то количество, которое вырубается сейчас. Какие у художников были варианты? Ехать на зарисовки в дичь и глушь (обычно, горную) или рисовать одинокие деревья (к тому времени уже начали возникать лесные питомники, но сосны и ели высаженные ровными рядами выглядели слегка неромантично).

Вторая же проблема… впрочем, для художников она проблемой даже не была. Но художник видел первозданный древний дуб (да-да, Арминий прятался от римлян под его корнями, Генрих Птицелов ловил пичуг в его кроне, а Лютер под его сенью швырялся желудями в дьявола… ладно, поймали, это была чернильница в келье), а дубу на самом деле было лет триста; художник видел дикое дерево с искореженным бурями стволом и ветвями, а на самом деле этот дуб был посажен прапрапрадедушкой крестьянина из близлежащей деревни в честь свадьбы посреди пастбища (и изгибы ствола и ветвей вызваны совсем не бурями, а объедающими молодую листву и побеги козами, овцами и коровами). С лесами было то же самое — подавляющее большинство немецких лесов появились исключительно благодаря человеку — и их облик нес на себе неизгладимую печать человеческой деятельности. Таким образом несчастные художники рисовали вовсе не артефакты девственной природы, а самые что ни на есть гомогенные ландшафты. Такой вот конфуз.

Но, как бы там ни было, Фридрих верил в то, что рисовал. В данном случае он изобразил классический сюжет — одинокий, могучий дуб посреди пастбища. Зрители, конечно, воспринимали его, как остаток какого-то древнего леса, но мы-то уже знаем, что это вполне рукотворный дуб, посаженный согласно закону какого-то немецкого правителя, а то и просто из корыстных побуждений — для прокормления свиней. Но некоторая недостоверность его картин полностью компенсируется тем, что пейзажи, на них изображенные не существуют в природе, а художником попросту выдуманы. Этот пейзаж (написанный в 1822 году) состоит из дубов, зарисованного около Нойбранденбурга в Померании в 1809 и Рудных Гор и Крконошей, зарисованных во время прогулок по дальним окрестностям Дрездена и по богемской границе в 1810 году.

И немного внимания деталям (как обычно, кликнув по картинке вы перейдете к изображению высокого разрешения). Сразу за дубом — для масштаба — пастух с овцами. По дальнему пруду плавают утки. Белые. А ещё на картине повсюду жгут дерево. Дымят трубы в двух деревушках, дымят трубы в городке (сразу справа за дубом можно увидеть силуэт собора), на склонах гор дымят костры углежогов.

Карл Маркс, которого вы не знали

Карл Маркс и его жена, баронесса Женни фон Вестфален

Карл Маркс и его жена, баронесса Женни фон Вестфаллен. По общепринятому мнению, она считалась красавицей; часто описывают её прекрасные каштановые волосы и зеленые глаза. Так же её описывали как образец дружелюбия, великолепных манер и истинного аристократизма. Разумеется, она полностью разделяла революционные взгляды мужа и активно участвовала в его работе (как научной, так и политической).

Карл Маркс — хороший пример того, как неумеренные и назойливые восхваления могут сделать предмет всеобщего отвращения из приличного, незлобивого и умного человека. Думаю, что если бы СССР пропагандировал истинный образ Карла Маркса, а не его суровую, застывшую в бронзе версию, тщательно приводимую в согласие с генеральной линией КПСС при каждой смене этой линии, то у Союза действительно бы получилось вырастить некоторое количество настоящих марксистов. Правда, они вряд ли бы смогли стать настоящими коммунистами. И даже средне-хорошими гражданами «страны советов». Мало того, даже сам Маркс, как мне кажется, при взгляде на советскую действительность отказался бы от политических методов борьбы и начал бы пропагандировать насильственные методы свержения советской власти. Он, в сущности, был неплохим человеком. И его взгляды действительно родились из сочувствия угнетенным.

Нелюбовь к Марксу обычно объясняется довольно распространенной (даже среди историков) ошибкой. Мы рассматриваем деятельность исторических персонажей исходя из того, что знаем мы, а не из того, что знали они. Маркс знал действительно ужасающее положение промышленных рабочих, государства с довольно жесткими репрессивными системами, отсутствие очень многих прав и свобод, романтические концепции (о высших силах и великих личностях) в общественных науках… И он посвятил свою жизнь попыткам облегчить жизнь угнетенным (истасканное слово, но другого я не подобрал), а свои исследования — доказательству того, что движущие силы истории вполне материальны. В чем-то он ошибался, что-то сохраняет своё значение до сих пор; и, в любом случае, он не несёт ответственности за тех, кто интерпретировал результаты его деятельности по своему. Так же, как Христос не несёт ответственности за сожжение ведьм, Ницше — за Освенцим и Дахау, а братья Райт — за разрушение Роттердама и Дрездена.

В связи с этим — десяток фактов, которые помогут узнать Маркса лучше. Как человека.

  • Женат Карл Маркс был на баронессе — Женни фон Вестфален. Она была на четыре года старше его. Их ухаживания длились около шести лет — и на протяжении большей части этого времени это были чисто платонические ухаживания. Обручились они тайно (хоть отец баронессы фон Вестфален поддержал выбор дочери). Женни называла Маркса «мой хороший, сладкий, черный лохматик».
  • Брат Женни фон Вестфален, Фердинанд фон Вестфален, в 1850-1858 годах был прусским министром внутренних дел. Он даже (до того, как стал министром) пытался устроить Маркса на работу в своё ведомство. Маркс категорически отказался.
  • Дядей Маркса (братом его матери) был Лион Филлипс, основатель бизнеса, который при его сыне и внуке станет называться… да, Philips. Он называется так до нашего времени.
  • Начал получать высшее образование Маркс в университете Бонна (на юридическом факультете). Там он прославился не столько успехами в учебе (которые имели место), но в основном пьянством и дуэлями; он даже немного посидел в кутузке за нарушения общественного порядка и за незаконное ношение оружия. На одной из дуэлей он, кстати, был серьезно ранен — едва не потерял глаз. Кроме того, он начал писать стихи и мечтать о литературной карьере. Через год он (от греха) перевелся в Берлинский университет; там он сперва увлекся «кафешной политикой», а потом… погрузился в учебу и исследования. До такой степени, что отец пишет о нем «…он превращается в одичавшего ученого — вечно сидит в халате, с растрепанными волосами над книгами, вместо того чтобы посидеть с кружечкой пива; нелюдимый, переставший соблюдать все правила приличия… все силы тратящий лишь на бездумное и безумное обогащение собственной эрудиции…».
  • Карл Маркс был пьяницей. Даже отправляясь работать в Библиотеку Британского музея, он прятал в карманы пальто бутылку-другую спиртного. Возможно, как раз этим объясняется, что при его жизни лишь три человека (не считая самого Маркса, у которого, впрочем, это получалось не всегда) могли разобрать его почерк: Энгельс; жена Маркса, Женни; его старшая дочь, тоже Женни. Больше всего любил Маркс напиваться со своим другом Энгельсом, причем одним из главных их пьяных удовольствий было нести похабщину (Энгельс был экспертом в области сексуальных похождений) и сквернословить.
  • Маркс был не только алкоголиком, но ещё и хулиганом. Карл Либкнехт, например, вспоминает, как однажды в компании с основоположником марксизма он совершал рейд по лондонским пабам, который закончился битьем фонарей и бегством от полиции, в котором сорока-с-лишним-летний Маркс проявил небывалую прыть.
  • Маркс считал, что только два человека достаточно развиты для того, чтобы понимать и обсуждать его идеи — его жена и Фридрих Энгельс.
  • Сумма наследств и вливаний от родственников, полученных Марксом и его женой, приближается к 800-900 тысячам современных долларов США (и это не считая денег, полученных от Энгельса — продав свою долю в бизнесе за сумму, равную 2 000 000 современных долларов, Энгельс обрадованно сообщал Марксу, что теперь у него есть деньги на то, чтобы содержать друга в течение лет четырех-пяти). Тратились они на основание газет (обычно заканчивавшееся финансовым крахом), помощь друзьям-революционерам, содержание гостей (тех же друзей-революционеров), лечение, аренду все более дорогостоящего жилья и на образование трех выживших дочерей. Кстати, дочери, внебрачный сын и внуки Маркса получили наследство не от него, а тоже от Энгельса — приблизительно по 700 тысяч нынешних долларов. Не зря они в детстве называли Энгельса «дядя ангел»…
  • Дружба Маркса с Энгельсом вообще явление уникальное — они поссорились только один раз в жизни, и то не на долго. Энгельс даже взял на себя вину за сделанного Марксом служанке (и одновременно подруге) жены ребенка.
  • Несмотря на несколько измен, Маркс был очень привязан к своей жене — она, в свою очередь была к нему привязана ещё больше. Знакомые удивлялись, что они в почти 60-летнем возрасте, после почти четырех десятков лет брака, гуляли, держась за руки. Умер Маркс, по сути, от тоски по своей половине — она умерла почти на два года раньше него, от рака. После смерти Женни фон Вестфален он практически забросил всякую деятельность; его пытались отправить путешествовать — не помогло; все без малого два года после похорон жены он тихо угасал -последней каплей стала смерть его старшей дочери: он умер в кресле перед камином, где проводил почти все свое время.

Курьезы танской медицины или Как лечили в средневековом Китае

Курьезы танской медицины или Как лечили в средневековом Китае

Почтительный сын отрезает от себя кусок мяса, чтобы подать его отцу в виде чудодейственного лекарства.

Медицина в Китае времен династии Тан (618-907 гг.) была развита намного лучше, чем в Европе того же времени. В танском Китае существовала целая — на удивление современная — структура здравоохранения, включавшая в себя городских и провинциальных врачей, оплачиваемых государством. В середине VII века, например, в столице (Чанъань, более миллиона жителей), Управление Высшей Медицины было укомплектовано двенадцатью докторами высшего ранга, сотней обычных медиков, сорока студентами, десятью иглоукалывателями и двадцатью массажистами. Кроме государственных врачей-чиновников, существовали многочисленные частные врачи, заклинатели духов, аптекари и буддийские и даосские монахи, которые тоже занимались «медицинской практикой».

Существовало и развитое медицинское образование. Центральным медицинским ВУЗ-ом было то же Управление Высшей Медицины, а  в 629 году медицинские школы были основаны в главных городах всех провинций. В столичном «мединституте» было четыре «факультета»: общемедицинский (он делился на группы лечения телесных недугов; лечения опухолей и нарывов; лечения рта, зубов, глаз и ушей; детской медицины), акупунктуры, массажа и изгнания духов. Время обучения зависело от количества выбранных студентом специализаций; изучение лечения телесных недугов занимало семь лет, а детской медицине можно было обучиться за два года. При Управлении, прямо в столице, почти в её центре, был ещё и ботанический аптечный сад в 17 гектаров.

Несмотря на столь совершенную для того времени систему здравоохранения (сравнимой не было тогда нигде в мире; в Европе, например, первая —  и в течении 400 лет единственная — медицинская школа появилась под влиянием арабов в Палермо в IX веке), многие воззрения китайских медиков нас бы удивили или даже шокировали. Хотя, как знать — глядя на нам современных поклонников «чудодейственных традиционных методов лечения»…

Итак, как по мнению китайцев появлялись болезни? Для заболевания существовало три типа причин: сверхъестественные,  комбинированные (смесь естественных и сверхъестественных) и естественные.

Шаг Юя или Юев шаг - магический танец

Шаг Юя или Юев шаг — магический танец

В первом случае болезнь вызывали боги, демоны, злые духи или колдуны. Хуже всего было то, что даже в теле человека от самого его рождения обитали три бога: головы, груди и живота. И если им что-нибудь взбредало в голову… Лечение было непростым и далеко не всегда эффективным. В основном использовались заклинания, молитвы, магические танцы, пилюли из киновари (сульфида ртути) и волшебные грибы. Хороший пример возникновения и течения такой, вызванной сверхъестественными причинами болезни, дает нам случай министра Чоу. Однажды, после обеда, он пошел в туалет… и исчез. Через некоторое время обеспокоенные подчиненные нашли его во дворе: он лежал навзничь, закатив глаза; изо рта у него шла пена. Срочно вызванный придворный врач сразу сообщил, что случай не вызывает никаких сомнений: сегодня утром он (врач) видел, как дух щелкнул над головой несчастного Чоу пальцами; так что, в лучшем случае министр скончается через три дня, а в худшем — если болезнь будет развиваться быстро — через день. Разумеется, медик оказался прав — Чоу умер менее чем через сутки.

В случае комбинации естественных и сверхъестественных причин обычная, знакомая болезнь вызывалась заговором, заклинанием или божьей карой.

Значительное количество медиков всё-таки придерживалось достаточно современных взглядов — они считали, что болезни возникают из вполне естественных причин. Внешних или внутренних. Внешними причинами были Шесть влияний, которые вызывали дисбаланс инь и ян:

  • Ветер (головокружение, обмороки, судороги, тремор, онемение).
  • Холод (простуды, головная боль и боли вообще).
  • Жара (лихорадки, потливость, сухость во рту).
  • Сырость (опухоли, боли в суставах, тяжесть в теле, усталость).
  • Сухость (сухость и боль в горле, кашель, сухость кожи, запоры).
  • Огонь (воспаления, кровотечения).

Внутренними причинами были Пять (чрезмерных) эмоций:

  • Радость (вызывала сердцебиения, бессонницу, безумие).
  • Злость (тяжесть и давление в груди, головная боль, головокружение, летаргия и кома).
  • Грусть (трудности с проглатыванием, истощение, слабость, беспокойство, одышка).
  • Тревога (плохой аппетит, анорексия, метеоризм, понос).
  • Страх (раздражительность, недержание мочи и кала).

Считалось, что если человек сможет избежать эмоций и сквозняков (равно, как и других внешних воздействий) — он проживет ровно до 120 лет.

Но — увы — Шесть влияний и Пять эмоций не могли объяснить всего. И в дополнение к ним вскоре появилась революционная концепция Девяти червей. Они заводились внутри человека и разрушали его тело. Вот эти черви:

  • Прячущийся червь — голубой, десяти-сантиметровый червяк с зубами и усиками. Он жил в туловище и питался кровью и мясом. Этот червь вызывал слабость, одышку, чрезмерное мочеиспускание и боль во внутренностях.
  • Крутящийся червь — черное, тридцати-сантиметровое животное гнездящееся семейными парами около сердца и питающееся кровью. Семейство таких червей вызывало боли в сердце, учащенное дыхание, трудности с мочеиспусканием и тяжесть в конечностях.
  • Белые черви — семи-сантиметровые червячки, жившие в животе. Они грызли желудок (от чего он сильно болел) и вызывали диарею, выпадение прямой кишки, истощение, пожелтение языка и лица, разрушение внутренних органов. Кроме того, они заставляли человека пожирать сырую еду (мясо, рыбу, зерно) и землю.
  • Мясные личинки выглядели как гнилая слива и жили у человека в крови. Они ослабляли мышцы и позвоночник, высушивали кожу и плоть, вызывали непреодолимое желание пожирать кровавое мясо и заниматься сексом.
  • Легочные жучки были небольшими небесно-голубыми созданиями, напоминавшими муравьев. Они питались спермой и мужской энергией; вызывая кашель, бледность, потерю волос и ослабление дыхания.
  • Желудочные черви были похожи на обычных дождевых червей, жили в желудке и кишечнике и питались попадавшей туда пищей. Вызывали голод, рвоту, язвы во рту и насморк.
  • Крошечные диафрагменные жучки вызывали сонливость, отупение и кошмары.
  • Красные слизняки питались мужской энергией; вызывали они слепоту, глухоту, зуд в половых органах, урчание в кишечнике, отеки, нарывы, язвы и паралич.
  • Извивающиеся жучки были черными штуками, вокруг которых ползали бесчисленные мельчайшие клещи. Вызывали язвы, зуд, геморрой, ревматизм и безумие. Кроме того, от них выпадали зубы.

На данный момент идентифицировали (предположительно) только трех из этих червей: крутящегося червя (аскарида), белого червя (солитер) и извивающегося жучка (некий тропический паразит).

Неизвестно, что было опаснее — черви или лечение от них. Самым популярным лекарством была смесь из киновари и квасцов. Использовали и чистую ртуть. В виде совсем безобидного исключения предлагалось лечиться при помощи медитативного созерцания солнца и луны.

Система диагностики, кстати, была у китайцев на высоте. Она включала четыре этапа:

  1. Визуальный осмотр — врач обращал внимание на состояние тела и кожи, выражение лица, состояние языка, губ и зубов, выискивая симптомы недомогания.
  2. Выслушивание и обнюхивание пациента. Врач слушал дыхание, оценивал силу голоса, проверял как пахнет кожа, пот, выдох и фекалии больного (некоторые врачи даже пробовали фекалии на вкус).
  3. Опрос пациента и выслушивание его жалоб.
  4. Проверка пульса. Причем, способ прослушивания пульса у танских медиков был намного более сложным и тонким, чем у их коллег из любой другой точки во времени и пространстве: доктор устанавливал три пальца в трех точках на запястье пациента — и на левой, и на правой руке. Мало того, прослушивание пульса могло длиться довольно долгое время — до получаса.

Лишь после выполнения этих четырех этапов ставился диагноз. Согласно преданию, диагностика могла быть очень точной — существует рассказ о докторе, который мало того, что определил у пациента пищевое отравление, но ещё и точно описал, чем и по какой причине бедняга отравился (дело было в несвежем карпе, у которого недобросовестный торговец вынул жабры).

Девять червей

Девять червей, как их себе представляли в танском Китае.

С лечением было хуже; но совсем не так уж плохо. Кроме киновари, квасцов и ртути в эпоху Тан знали ещё 654 наименования различных лекарственных веществ. 83 из этих веществ были минералами или ремесленными изделиями (включая киноварь, ртуть, квасцы и свинец), 445 — травами и прочими растениями и 128 — веществами животного происхождения. Некоторые из этих веществ были ядовиты, а многие — просто курьезны. Толченой слюдой лечили слепоту и дизентерию. Переломы лечили при помощи медного порошка, разведенного в рисовом вине (считалось, что медь с жидкостью проникнет к сломанной кости и образует вокруг нее медную скрепу). От тяжелых родов помогал арбалетный курок — он же останавливал менструальные кровотечения. При помощи аконита (3-4 миллиграмма достаточно, чтобы убить взрослого человека) провоцировали выкидыши. Кедровые орешки продлевали жизнь — на диете из них человек должен был прожить до 300 лет. Человеческое молоко тоже продлевало жизнь и, кроме того, сохраняло молодость — 100-летний старец, питавшийся исключительно женским молоком, должен был выглядеть как двадцатилетний юноша. Геморрой лечили диетой из мяса гиббона. Очень эффективным средством для долголетия были белые летучие мыши, питавшиеся исключительно сталактитами. Употребляющий в пищу только их человек должен был дожить до 1000 лет. Некоторые болезни (особенно из тех, что были вызваны злыми духами) лечились исключительно при помощи человеческого мяса. Существует множество трогательных историй о детях, которые отрезали себе куски плоти, варили их и подавали больным родителям.

Не менее экзотичными были и методы оказания первой помощи. Заливание укусов тигра расплавленным металлом могло, в принципе, уничтожить инфекцию. Но вот вернуть к жизни повешенного путем вдувания ему в ноздри (при помощи бамбуковой трубки) пыли с балки на которой он повесился…

О хирургии сказать практически нечего — хирургии (за исключением вскрытия нарывов и т. п.) в танском Китае практически не существовало. В виде примера можно упомянуть, что приживлять оторванные гениталии рекомендовалось при помощи паштета из черной курицы. Довольно печально обстояло дело и со знанием анатомии. Дело в том, что китайцы (так же как и средневековые христиане, если немного упрощать) считали, что тело должно быть похоронено неповрежденным, иначе человек не сможет претендовать на вечную жизнь в загробном мире. Поэтому изучать внутренне строение организма можно было только на преступниках, у которых не было родственников или на обезьянах.

Но, пожалуй, высшим достижением древней китайской медицины были эликсиры бессмертия. Вот состав одного из них: 250 граммов золота, 250 граммов ртути, 450 граммов дисульфида мышьякаи столько же трисульфида мышьяка. Неудивительно, что несколько китайских императоров преждевременно закончили свои после употребления эликсира бессмертия.

Но здесь мы уже покидаем медицину как таковую и вторгаемся на территорию магии. Хотя в те давние времена врачевание стояло к колдовству ещё очень близко. И это повод лишний раз задуматься перед тем, как бросаться в объятия «традиционной медицины».