«Давид» Донателло. Бронзовая статуя, высота — 158 см., 1440-е годы.
В 1440-х годах Козимо Медичи (которого позднее назовут Pater Patriae, Отец Отечества) начал сооружать себе дворец, который бы соответствовал его реальному положению в Городе — формально он был лишь «первый среди равных». Сперва он заказал проект Брунеллески, но счел его слишком помпезным. В итоге некоронованный властитель Флоренции выбрал более скромного архитектора — Микелоццо Микелоцци. С началом строительства Медичи начал задумываться и о внутреннем убранстве. А так как он имел явную склонность к меценатству и коллекционированию — это означало покупку предметов искусства. Одним из ключевых элементов декора должна была стать статуя во внутреннем дворике. Она должна была изображать Давида, а выполнить её должен был знаменитый и скандальный скульптор — Донателло (Донателло — это уменьшительное прозвище, «маленький Донато», которым называли его друзья; на самом деле он именовался Донато ди Никколо ди Бетто Барди).
Это был уже не первый «Давид» авторства Донателло — первый был им сделан для собора Санта-Мария-дель-Фьоре из мрамора; но зато этот второй «Давид» стал первой отдельно-стоящей бронзовой статуей в полный рост, отлитой в в Европе со времен античности. Кроме того, этот Давид был абсолютно голый — что было слегка необычно для XV века, даже во Флоренции.
В понимании Козимо Медичи статуя Давида должна была олицетворять торжество справедливости над насилием и тиранией; Давид (победивший огромного и страшного Голиафа) считался символом республиканской Флоренции («Давид» Микеланджело появился тоже в русле этой традиции).
Другой смысл, практически противоположный, придали статуе политические противники Медичи — якобы Давид был царем, и его статуя во дворе у Медичи символизирует их стремление к царской власти.
Хотя (как обычно) лучшую интерпретацию выдали современные искусствоведы. Они объявили, что Давид является воплощением гомосексуальной чувственности и красоты. Интересно, родилась бы такая интерпретация, если бы Донателло не был гомосексуалистом? В этом, кстати, они не особо далеко отошли от ханжеского восприятия скульптуры Савонаролой и его присными. После изгнания Медичи в 1494 году, Давид был спрятан от людских глаз — а всё из-за того, что его правая нога была сочтена безвкусной и неприличной. Крыло шлема, видите ли, совершенно недопустимым образом подбирается к его промежности по внутренней стороне бедра. Беднягам было невдомек, что это неприличное крыло было всего лишь замаскированной подпоркой, без которой ноги статуи могли просто подломиться (прекрасное описание сложностей, с которыми сталкивался скульптор при отливке больших бронзовых можно найти в мемуарах Бенвенуто Челлини).
Пресловутая «неприличная» правая нога Давида.
К гомосексуализму во времена Ренессанса, кстати, во Флоренции отношение было довольно снисходительное (за исключением нескольких периодов активной борьбы с пороками — как например во времена Савонаролы). Считалось, что для юноши гомосексуальный контакт вполне допустим; и это меньшее зло по сравнению с наставлением рогов почтенным гражданам и надругательством над честью их же дочерей. Тем более, что флорентийцы на подобные оскорбления (как и на то, что им вообще могло показаться оскорблением) реагировали очень бурно — при помощи кинжала. В роли пассивных партнеров было приличным выступать исключительно юношам (и мальчикам) моложе восемнадцати; активным партнером мог быть и молодой человек постарше, и взрослый мужчина — но в последнем случае на него уже смотрели искоса. А для женатого человека гомосексуальные склонности и вовсе были неприличны. И, в конце концов, большая часть лиц, практиковавших однополую любовь, с равным рвением предавалась и любви разнополой — от полноты ренессансной жизни.
Имелось у гомосексуальности и социальная физиономия — например исследование судебных разбирательств по обвинению в гомосексуализме во Флоренции времен Савонаролы показало, что
- из 110 богатейших семей у 90% процентов был хотя бы один член клана, обвиненный в гомосексуализме;
- среди 400 богатейших семей (включавших, правда, 110 семей элиты из предыдущего пункта) таких же было почти 50%;
- а вот среди основной массы населения Флоренции — среднего класса и «тощего народа» — обвинялись в гомосексуализме только члены 1% семей.
Причем в последнем случае многие обвиненные, скорее всего, были вовлечены в подобные отношения насильно. Существуют, например, истории том, как тот же Донателло преследовал своих учеников и подмастерьев (в буквальном смысле — они от него регулярно сбегали).
Правда, надо ещё заметить, что обвинение совершенно не означало наказания — каре за разврат подвергалось не более 10-15% процентов обвиненных; и большинство из них отделывались штрафом (штрафы, кстати, составляли 6-7% от ежегодного дохода Республики).
Судебное преследование гомосексуалистов оказалось совершенно неэффективным. А самой удачной мерой в борьбе с пороком стало учреждение в 1403 году Ufficiali dell’Onestà (Службы Благопристойности), которая должна была открыть в пригороде Флоренции бордель и надзирать за его деятельностью. И молодежь потянулась туда, куда её звала природа — количество гомосексуальных связей резко снизилась. Результат оправдал себя настолько, что следующие два публичных дома были открыты в 1415.
Но, как мы уже знаем, Донателло природа позвала в противоположном направлении. Хотя его любовные истории никого особо не смущали. Даже сам Козимо Медичи, как говорят, не гнушался отложить в сторону дела государства и своего банка и отправиться мирить великого скульптора с очередным его любовником. Впрочем, банкир-правитель и ваятель были добрыми друзьями. И очень вероятно, что как раз Донателло и пристрастил Медичи (как Козимо, так и его потомков) к коллекционированию предметов искусства и античных артефактов.
А темпераментом Донато ди Никколо ди Бетто Барди отличался поистине взрывным. Прекрасную иллюстрацию к характеру художника приводит Вазари в своих «Жизнеописаниях…»: «…один генуэзский купец заказал Донато бронзовую голову, которая вышла прекрасной, как сама природа, и была очень тонко отлита для легкости и для удобства далеких перевозок, причем заказ этот Донато получил через посредничество Козимо. И вот, когда она была закончена, купцу показалось, что Донато запрашивает лишнее, поэтому решение дела поручили Козимо, который, приказав принести голову на верхнюю террасу дворца, поместил ее между зубцами, выходящими на улицу, чтобы лучше было видно. Козимо, желая уладить спор, нашел, что предложение купца очень далеко от требований Донато, поэтому, обратившись к купцу, он заявил, что тот дает слишком мало. Купец же, которому сумма казалась преувеличенной, стал утверждать, что Донато работал немного больше месяца и что ему причитается не более полфлорина в день. Тогда Донато, которому казалось, что его очень уж обижают, вспылил и сказал купцу, что он в одну сотую часа может погубить труды и достижения целого года, и, толкнув голову, сбросил ее на улицу, где она разбилась на мелкие куски; к этому он добавил, что купец, по всему видно, привык торговать бобами, а не покупать статуи. Тот, устыдившись, стал предлагать ему двойную цену, только бы он повторил работу, но Донато так и не согласился, несмотря на посулы купца и просьбы Козимо».
Несмотря на раздражительность, вспыльчивость и нетипичные сексуальные пристрастия, Донателло был весьма любим и уважаем согражданами. Кроме огромного художественного таланта, этому способствовала его умеренность, скромность в быту и тратах, чувство справедливости и верность друзьям.
Распятие из истории о Донателло и Брунеллески; оно находится в церкви Санта-Кроче.
Кстати, характер Донателло прекрасно демонстрирует ещё одна история от Вазари: «…под перегородкой около фрески Таддео Галди он [Донателло] исполнил с удивительным старанием деревянное распятие. Закончив его и считая, что он сделал исключительную вещь, он показал ее своему ближайшему другу Филиппо Брунеллеско, чтобы узнать его мнение; Филиппо же, который, со слов Донато, ожидал гораздо большего, увидев распятие, слегка улыбнулся. Заметив это, Донато стал просить его во имя их дружбы высказать свое мнение, на что Филиппо, который был человеком благороднейшим, ответил ему, что, по его мнению, на кресте распят мужик, а не тело, каким оно должно было быть у Иисуса Христа, который обладал тончайшим сложением и во всех частях своего тела был самым совершенным человеком, который когда-либо родился. Донато, почувствовав себя уязвленным, и притом глубже, чем он думал, поскольку он рассчитывал на похвалу, ответил: «Если бы делать дело было бы так же легко, как судить о нем, тогда мой Христос показался бы тебе Христом, а не мужиком; поэтому возьми-ка кусок дерева и попробуй сам». Филиппо, не говоря больше ни слова, принялся, вернувшись домой, тайком от всех за работу над распятием, и, стремясь во что бы то ни стало превзойти Донато, дабы самому не пришлось отказаться от собственного суждения, он после долгих месяцев довел свою работу до высшего совершенства. После этого однажды утром он пригласил Донато к себе позавтракать, и Донато принял приглашение. Когда они шли вместе с Филиппо к его дому и дошли до Старого рынка, Филиппо кое-что купил и, передав покупки Донато, сказал: «Иди с этими вещами домой и подожди меня там, я сейчас же вернусь». И вот, когда Донато вошел в дом, он сразу же увидел распятие, сделанное Филиппо, хорошо освещенное, и, остановившись, чтобы разглядеть его, он убедился, что оно доведено до такого совершенства, что, сраженный, полный смятения и как бы вне себя, выпустил узел, который держал в руках, и оттуда выпали яйца, сыр и всякая снедь, и все рассыпалось и разбилось. Но он продолжал удивляться и стоял, словно остолбенев, когда вошел Филиппо и со смехом сказал ему: «Что это ты затеял, Донато? Чем же мы будем завтракать, ежели ты все рассыпал?» «Что до меня, – отвечал Донато, – я на сегодняшнее утро свою долю получил, если хочешь свою, возьми ее, но только не больше; тебе дано делать святых, а мне – мужиков»». Хотя, мне кажется, что история всё-таки придуманная — я совершенно не могу поверить в то, что Брунеллески смог удержать на привязи свой острый и… недобрый язык.
Умер Донателло в 1466 году, в возрасте приблизительно 82 лет. Свой маленький участок земли в контадо (сельской местности вокруг Флоренции) он завещал арендатору, обрабатывавшему этот участок (чем несказанно разозлил родственников, которые при жизни его старательно избегали, а перед смертью вдруг воспылали родственными чувствами). Инструмент, мастерскую и свои работы он оставил своим ученикам. Похоронили Донателло в церкви Сан-Лоренцо, рядом с могилой Козимо Медичи.
Статуя Давида с 1865 года находится в музее Барджелло.
